Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]
— Сегодня я не приеду, — сообщает она, осторожно намазывая гренок вишнёвым джемом.
— Жаль.
— Мне тоже.
Про то, что мы увидимся только через три дня, я знаю ещё со вчерашнего вечера. Она придёт в гости, когда её муж уедет куда-то в Баварию или Бельгию. На очередной съезд рвачей. Пардон, — врачей. Хотя, мне то какая разница? Бьюсь об заклад, что своих медсестёр он трахает чаще, чем свою жену. Так что — через три дня и ни днём раньше. Она сообщает мне эту информацию с таким видом, будто это очередной прогноз погоды, но я просто обязан что-то ответить. Что-то похожее на: «Да, дорогая, лето в этом году холодное. Возьми зонтик дорогая. Не задерживайся, дорогая». Вместо этого я недовольно хмыкаю и продолжаю рассматривать её ножки.
Да, вот такой я аморальный тип. Сплю с чужой женой. Какой кошмар, да? Если честно, то ваш праведный гнев, меня не сильно печалит. Если собрать все мои грехи, то этот будет самым маленьким. И одним из самым приятных.
Ещё через полчаса мы заканчиваем завтрак. Пока я одеваюсь, она вертится перед зеркалом и поправляет чулок. Поймав мой взгляд, делает грозное лицо. Хм… Ваше счастье, фрау Хельга, что мне надо на работу. Иначе грозное лицо, с этими лукавыми чертенятами во взгляде, послужило бы хорошим поводом вас раздеть.
Хельга замечает мой, висящий на спинке стула бронежилет и по её лицу пробегает тень. Она не любит мою работу. Увы, мадам, но это не обсуждается. Каждый занимается в жизни тем, что умеет. Ваш муж умеет резать и служит в большой и шикарной клинике. Я тоже умею резать людей, но мои «операции» стоят гораздо дешевле и не так полезны для человеческого организма.
Мы выходим из дверей моей квартиры и спускаемся вниз. Стук её высоких каблучков звонко разносится по подъезду. Она быстро целует меня в щеку и убегает. Даже не целует, а легко прикасается к моей щеке. Чтобы не смазать помаду. Мне достаётся только терпкий аромат её духов и энергичная дробь шагов. Привлечённая этими бодрыми звуками, из каморки, расположенной рядом с входной дверью выходит женщина.
— Доброе утро герр Шайя. Вам письмо?! — белобрысая консьержка, с водянистыми как у рыбы глазами протягивает мне конверт. С таким удивлённо-вопросительным тоном, что можно подумать я читать не умею. И читать не умею, и сам факт получения письма, это ничто иное, как восьмое чудо света. Или девятое? Сколько их там всего, этих чудес? Семь? Пусть будет семь. Я не против. При этом, консьержка успевает проводить взглядом машину Хельги, выезжающую со двора и презрительно сморщиться. То же мне, святоша…
— Доброе утро, фрау Шнитке.
— Фройлян Шнитке, — поправляет она и её губы, (и без того узкие), плотно сжимаются, превращаясь в белёсый шрам, рассекающий вечно недовольную маску. Даже не маску, а кусок бледного теста, по недоразумению природы обладающим скверным характером и умеющего говорить. От неё пахнет нафталином и ещё чем-то неуловимым. Вроде пыльных и засушенных цветов.
— Да, да, конечно, — киваю я и усмехнувшись выхожу на улицу. — Обязательно.
— Удачного дня, — сухой голос впивается мне в спину гневным шипением. Голос полный осуждения и яда. Так и слышу её внутренний шёпот: «чтобы ты сдох, развратник!»
Я выхожу на улицу и неторопливо закуриваю. Через дорогу мне приветливо машет знакомый лавочник. Он уже открыл свой овощной магазинчик и теперь пытается пристроить рекламный щит на узком тротуаре, чтобы его не снесли вечно спешащие прохожие. Вслед за мной, на крыльцо выползает фройлян Шнитке. С метёлкой. Она подметает ступеньки с такой яростью, будто вместе с пылью избавится от постояльца по имени Карим Шайя. Как бы не так. Чтобы не мешать, спускаюсь на тротуар. Моего напарника ещё не видно и я с интересом кручу в руках письмо. Это что за новости?! Paul Nardine, San Antonio, TX 78210-3966, USA. И какого дьявола Поль туда забрался? Нет, Медведь всегда был непоседой, этого у него не отнимешь, но что он в Америке то забыл?
Почитать к сожалению не удалось. Подъехал напарник. Его чёрный BMW ещё блестит каплями воды после утренней мойки. Этот парень известный чистюля и его машина всегда блестит, как яйца у кота. Письмо пришлось убрать в карман куртки и мы отправились в сторону грузового порта Гамбурга.
Пока ехали, успели обсудить политические новости. Коллега сообщил, что осенью этого года, а точнее в октябре Гельмут Коль отправится в Москву. Не знаю, чему он радуется. Возможному объединению западной и восточной Германии? Это спорный вопрос, но я послушно киваю. Это проблемы будущего.
Домой я попал только на следующее утро. Вчерашний день был хлопотным. У моего шефа есть ужасная привычка, которую я терпеть не могу. Если что-то идёт не по плану, то разбираться с этим приходится мне. Как правило, это не самые приятные дела. Если быть точным, то в этот раз мне опять не повезло. Заболел телохранитель его жены и мне пришлось заменить это вечно жующее создание. Кстати, я просто уверен, что парень здоров как бык. Просто он решил отдохнуть от этой жирной скотины, а шеф, недолго думая, сбросил свою благоверную на меня. У нас с его женой стойкая и обоюдная антипатия. Шеф это знает и думаю только рад. По-крайней мере он может быть спокоен за свою блестящую лысину — рогов там не появится. Он бы с радостью отправил меня на эту должность навечно, но этот вариант мы уже проходили. Когда меня в очередной раз попытались превратить в грузчика, нагрузив пакетами из магазинов, я объяснил разницу между телохранителем и курьером. Помню, она тогда жутко разозлилась. Выла как миномётная мина. И гораздо дольше. У этой вздорной бабы есть мания. Она живёт покупками и походами по магазинам. Это цель и смысл всей её жизни. Все эти тряпки, наряды… Господи, прости меня грешного. Иногда мне хочется пристрелить эту сучку. Пристрелить и получить премию от шефа. Я так и вижу эту картину. Плачущий шеф смахивает скупую мужскую слезу и незаметно суёт мне в карман конверт с деньгами. При этом он закрывает лицо платком, чтобы скрыть свою, жутко счастливую физиономию. Да, думаю, что он будет только рад, если избавится от этой медузы Горгоны. Если бы не её отец — чиновник из Бундестага, — шеф и сам бы давно развёлся. По-крайней мере, когда он напивается, только эта мысль его и занимает. Иногда, когда супруга достаёт его придирками, он напивается прямо у себя в кабинете. Потом в кирпичную стену, украшенную фотографиями этой фурии, летят бокалы и пустые бутылки, сопровождаемый звериным рыком: «убил бы суку!!!» Увы, но все это остаётся только в мечтах. Для него этот вариант чреват большими финансовыми потерями. Если не сказать больше. Поэтому: молчим и терпим, терпим и молчим. В итоге, — весь день я сопровождал эту фрау, а затем отправился в порт, где и застрял до утра. Разбирался с проблемами контрабанды в порту.
Да, я не представился. Меня зовут Карим Шайя. Мне тридцать два года. Рост около метра семидесяти пяти и вес около восьмидесяти трёх килограммов. Глаза карие. Стригусь очень коротко. Что ещё? Если вы докторша и вас интересует всё остальное, то на теле найдётся несколько шрамов. Плюс к этому две контузии. С последней вышло не очень хорошо и слух иногда подводит. Какие-то странные приступы глухоты на левое ухо. Наш Док утверждал, что со временем это пройдёт. Хотелось бы ему верить.
Уже прошло два года, как я ушёл из Французского Иностранного Легиона. Только не спрашивайте почему я ушёл, хорошо? Были причины. Мне вспоминать неохота, а вам это и вовсе без надобности. Родился и вырос в Париже. Все мои предки, а точнее — отец и дед служили в легионе. Это настолько вошло в нашу семью, что другой дороги у меня просто не было. Мои предки из Алжира и да, — я мусульманин. Если честно, вопрос веры никогда не был важен. Ислам в нашей семье, это как аляпистая фруктовая вазочка, стоящая на подсервантнике. Вся ценность в том, что её купил кто-то из ваших уважаемых предков. Выбросить жалко, а хранить глупо. С религией тоже самое. Семья у нас небольшая. Я самый старший в семье. Кроме меня есть ещё два брата и сестра. Братьям двадцать и двадцать два. Сестрёнке тринадцать лет и она у нас любимица. С неё сдувают пылинки и хранят как зеницу ока. Жаль, но со своей семьей я вижусь редко. Причины? Это старая история и мне не хочется её рассказывать. Если вам это так интересно, то скажу коротко: проблемы с родственниками, раздери их шайтан. Такое случается в любой семье. Бьюсь об заклад, что если покопаться в вашей памяти, то и у вас найдётся дюжина таких историй.
2
Конец восьмидесятых годов
Западная Европа
После работы, я неторопливо поужинал в небольшом ресторанчике, неподалёку от моего дома и уже в полдень открыл дверь своей берлоги. Что тут рассказывать? Каждый из вас, когда-нибудь снимал небольшую квартирку. Как пишут в объявлениях: «Прекрасное месторасположение. Рядом прачечная, магазин и бар». Идеальное место для холостяка. В общем, — вы вполне себе представляете, как выглядит это жилище. Без лишней роскоши, но всё аккуратно и на своём месте. Тихая зелёная улочка. Вежливые соседи. Я принял душ, потом сварил кофе и уселся в кресло, чтобы покурить и подумать. Ах да, письмо! Как же я про него забыл?
